Гендиректор Киевского международного кинофестиваля «Молодость» Андрей ХАЛПАХЧИ: «Непонятно, как Горделадзе узнала о причине поджога «Жовтня» раньше милиции и как потушенная на первом этаже шашка привела к возгоранию на чердаке, куда имеет доступ только дирекция кинотеатра»

Андрей Халпахчи — известный украинский киновед и критик, с 1992 года — директор киевского Международного кинофестиваля «Молодость», а теперь и обладатель ордена Кавалера искусств и литературы. Высокую награду Андрей Яковлевич получил на церемонии открытия фестиваля 25 октября из рук посла Франции в Украине Изабель Дюмон.

В этом году «Молодость» впервые отказалась проводить конкурсную программу в кинотеатре «Жовтень», который год назад сильно пострадал от пожара. Пока шли ремонтные работы, все заверяли, что спешно восстанавливают строение именно к открытию 45-го киевского кинофестиваля. Однако за две недели до события Халпахчи заявил, что показы состоятся в других кинотеатрах.

«Я НЕ ПОНИМАЮ, КАК ДЕЙСТВУЮТ САНКЦИИ, ЕСЛИ ВСЕ ЕВРОПЕЙСКИЕ КОМПАНИИ ПРОДАЮТ СВОЕ КИНО РОССИЙСКОМУ ДИСТРИБЬЮТОРУ, ПРЕДОСТАВЛЯЯ ЕМУ ПРАВА НА УКРАИНУ»

— До украинско-российской войны кинопрокат в Украине, по сути, был российским. Поменялась ли ситуация за прошедшие два года?

— У нас не было и нет другого кинопроката, кроме российского. Ни один зарубежный фильм не поступает сюда без согласования с Москвой. Это серьезный вопрос к Евросоюзу. Я не понимаю, как действуют санкции, если все европейские компании продают свое кино российскому дистрибьютору, предоставляя ему права на Украину?

Например, Match Factory продает Cinema Prestige картину с правами на Украину. И так поступают все. Да, есть американские компании, которые имеют в Украине представителей, но главный — все равно в Москве, и он решает, как организовывать релиз и когда премьеру делать в Киеве. То есть фактически и прокат, и дистрибуция по-прежнему колониальны.

— А разве наши компании не могут купить права?

— Могут. Но россияне перебивают своими суммами, а затем зарабатывают на украинских локальных дистрибьюторах, продавая им фильм. Эту проблему надо серьезно обсуждать. Иначе выходит, что все санкции липовые.

Мы почему-то предъявляем претензии к агропроизводителю, что он кормит агрессора и финансирует войну, а в сфере кинопроката не задаем вопрос: почему до сих пор украинский локальный дистрибьютор пересылает деньги в Москву и финансирует агрессию?

— Кто-то может решить эту проблему?

— Кабмин или Верховная Рада.

— Они, наверное, даже не догадываются о существовании такой проблемы.

— Конечно, не догадываются, потому что их культура не интересует в принципе. Наш парламент еще год назад должен был предъявить ЕС претензии и потребовать обратить внимание на работу европейских дистрибьюторов, которые кормят РФ, предоставляя им права на Украину. Прибалты давно сами покупают кино. Понятно, что это коммерция и мировой процесс. В той же, скажем, Бельгии есть компании, которые покупают фильмы с правами проката на весь Бенилюкс. Но Бельгия не нападала на Люксембург!

По большому счету, Госкино не должно выдавать лицензию на показ фильмов, купленных в России. Правда, если сейчас это сделать, мы лишимся кино вообще. А у нас из-за россиян и так бедный кинопрокат. Откройте афишу и посмотрите: в Киеве показывают максимум пять новых фильмов в неделю. В это же время в Варшаве — 12, в Москве — 18, а в Париже — 26!

«ЖЕРАРА ДЕПАРДЬЕ КАК ЧЕЛОВЕКА СЕГОДНЯ НЕ ХОЧЕТСЯ ВИДЕТЬ В УКРАИНЕ, НО ЭТО НЕ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО НЕ НАДО СМОТРЕТЬ ФИЛЬМЫ С ЕГО УЧАСТИЕМ»

— Раньше у фестиваля «Молодость» были тесные связи с российскими актерами и режиссерами. Что принципиально изменилось после начала войны и резких высказываний мэтров российского кино в адрес Украины?

— В нашей жизни такое часто бывает: были друзья, а потом по разным причинам перестали общаться. У меня, например, с той же Людмилой Горделадзе так. Я знаю ее со школьных лет, мы учились вместе. Но, возможно, я с ней больше общаться не буду, потому что мы разошлись по принципиальным позициям. Так и с россиянами. Есть люди, которые остались интеллигентными, а есть те, кто ради кормушки ведет себя совершенно недостойно. Иногда меня просто шокируют российские спортсмены, которые вдруг рассказывают, какой великий их президент Владимир Путин и как они его сильно любят.

В среде кинематографистов большое количество людей ведет себя более чем достойно. Тот же Александр Сокуров перед вынесением приговора крымчанину-режиссеру Олегу Сенцову заявил, что если бы так пришли в его родной Петербург, как пришли в Симферополь, он поступил бы точно так же, как Сенцов.

— Вы готовы понять людей, которые оговорили Украину, того же Олега Табакова или Валентина Гафта?

— Мне жаль великих актеров, которые ради сохранения своего театра или студии теряют лицо. И когда мне говорят, что Олег Табаков не мог сказать иначе, ибо за ним стоит МХАТ, а Карен Шахназаров, приличнейший человек, но за ним — «Мосфильм», а тех, кто не сказал, уволили или студию забрали на следующий же день, могу привести контраргумент — Галина Волчек подписала письмо против аннексии Крыма, хотя за ней тоже стоит театр «Севременник».

Я уверен, со временем культурные связи восстановятся. Ни в коем случае нельзя отказываться от великой российской культуры, литературы и кинематографа, как современного, так и советского, где играли многие актеры, которые в нынешних условиях повели себя недостойно. В конце концов, в творчестве Романа Балаяна есть фильмы с участием Олега Табакова. Это не означает, что их теперь не надо показывать. То же касается Жерара Депардье. Как человека его сегодня не хочется видеть в Украине, но это не означает, что не надо смотреть фильмы с его участием.

В России еще осталось много людей, с которыми мы поддерживаем контакты, общаемся на других фестивалях. Правда, иногда россияне ко мне подбегают и шепчут на ухо, как невозможно жить в России, что страна превратилась в сталинский концлагерь. А потом видят кого-то из своих коллег и на всякий случай от меня быстро отскакивают. Как говорит моя жена: «Я уже ненавижу не только Путина, но и всех шептунов, которые не могут поднять свой голос».

— Как в нынешних условиях создается и выживает украинское кино?

— Именно выживает. В Украине снимается всего 12 полнометражных фильмов в год. В Польше — 75, во Франции — 300. Страна, которая претендует на свое место в Европе, больше не может так мало снимать. Но при ничтожном финансировании больше 12 фильмов в год снять невозможно. Да и того, что есть, не хватает, поэтому в половину отснятых картин вкладывают деньги частные компании. Как сказал бывший директор студии Довженко: «Найти инвестора на съемки фильма не так сложно, как вернуть деньги». Часто инвесторов обманывали, говорили, что они заработают бешеные деньги на картине, а этого не происходило. И люди потеряли желание вкладывать в кинопроизводство.

«КИНО — ЭТО ИНДУСТРИЯ, КОТОРАЯ ИЗМЕРЯЕТСЯ БОКС-ОФИСОМ: СКОЛЬКО БИЛЕТОВ КУПИЛИ ЗРИТЕЛИ»

— А может, так мало кинофильмов снимается еще и потому, что этим некому заниматься?

— Я, как строитель по образованию, прекрасно понимаю, какой бы ни был фасад и крыша, если не будет надежного фундамента, здание рухнет. Тот же принцип и в кино: пока не обратят внимание на проблемы киношколы, ничего не произойдет.

Многие наши молодые ребята стараются учиться в польских киношколах в Лодзи или Варшаве, в Лондоне, в Нью-Йорке. Это нормальный процесс, который дает свои плоды. Однако далеко не у всех есть финансовая возможность. Поэтому альма-матер должна быть здесь, в Украине.

Назвать институт Карпенко-Карого академией мало. Надо создать условия. Когда преподаватели борются, чтобы у студентов появилась камера, компьютер и другие элементарные вещи, это ненормально. Кроме того, какими бы ни были прекрасными наши мастера и преподаватели, надо приглашать мэтров мирового кино, чтобы они общались со студентами, могли расширить их горизонт.

Тем не менее позитивные изменения в киношколе происходят. Это мы видим по фестивальной программе студентов. 10 лет назад для меня было мучительно отобрать какой-то студенческий фильм. Когда мне звонили и настаивали: «Ну возьмите», я говорил: «Это будет медвежья услуга, потому что в международной программе этот фильм проиграет дважды». Сегодня, к счастью, есть что отобрать. Появляются и по замыслу, и по форме интересные работы. Но это еще не означает, что у нашей киношколы есть условия для генерирования новых форм и новых мыслей.

Кино — это индустрия, которая измеряется бокс-офисом: сколько билетов купили зрители. И наш международный фестиваль тоже держится на бокс-офисе. Мы сначала боялись, пойдут ли люди на украинский короткий метр. Но вот уже третий год эта секция невероятно популярна. Совершенно невозможно купить билеты и попасть в зал. Это особенно приятно.

— Почему стало популярным украинское кино — вырос уровень режиссеров или сознание украинского зрителя?

— И то, и другое. Понятие дефицита, которое так хорошо описывал Аркадий Райкин, не исчезло в нашей стране. Как раз существует дефицит национального кинопродукта. А когда он сконцентрирован на фестивале, продвинутый зритель хочет увидеть, как выглядит украинское кино. Хотя оно не всегда в выигрыше от сравнения с европейским.

Долгие годы у нас на фестивале была Панорма молодого украинского кино, а три года назад она превратилась в самостоятельную конкурсную секцию с отдельным международным жюри во главе с известным режиссером Романом Балаяном, который активно занимается поддержкой молодых режиссеров. Мы стараемся популяризировать молодое украинское кино, чтобы после «Молодости» его показывали на других международных фестивалях. Так был открыт Мирослав Слабошпицкий, чей фильм «Племя» попал на Берлинский кинофестиваль и собрал порядка 40 международных наград, или Марина Врода, получившая «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах.

Главная идея фестиваля «Молодость» — собрать в конце года лучшие дебюты мира, чтобы они между собой посоревновались. У нас три конкурсные секции: студенческая, первый короткометражный фильм, сделанный после киношколы, и первый полнометражный игровой фильм, что дает возможность следить за судьбой молодых режиссеров.

Мы на этом не останавливаемся. Поддержали поездку на Каннский и Берлинский кинофестивали победителя прошлого года, чтобы он мог пообщаться со своими коллегами. Включили фильм в программу Недели кино в Мюнхене и Париже. А победители этого года попадут в декабре на Неделю украинского кино в Лондоне.

«ЕСЛИ НА «МОЛОДОСТЬ» НЕ ОБРАТЯТ ВНИМАНИЕ ВСЕ — ОТ ПРЕЗИДЕНТА ДО ГЛАВЫ КИЕВСКОЙ МЭРИИ, — ФЕСТИВАЛЬ НАДО ПЕРЕНОСИТЬ ЛИБО В ДРУГОЙ ГОРОД, ЛИБО В ДРУГУЮ СТРАНУ»

— Каков бюджет фестиваля?

— Финансовая ситуация очень сложная. Из года в год «Молодость» испытывает большие проблемы с финансированием и организационной поддержкой. Чтобы качественно провести фестиваль, надо иметь по меньшей мере миллион долларов или хотя бы гривен — как Одесский кинофестиваль. Для сравнения: Московский имеет 12 миллионов долларов.

Некоторая поддержка Государственного агентства по кинематографии и Минкульта есть — мы на нее опираемся. Есть помощь от Фонда Игоря Янковского, Фонда «Вiдродження» и посольств, какие-то партнерские программы.

Если домой приглашаете гостей на день рождения, какие бы трудности ни были, вы накроете стол. Если ничего не хотите тратить, лучше ничего не делать и никого не звать. Так и с фестивалем. Мы ужались, но нам удалось сделать качественной программу, хотя и с ней есть проблема — многие фильмы стоят денег, не говоря уже о качественном переводе. Мы сократили количество гостей, не приехали звезды. А как с таким бюджетом можно принимать випов?

Скажу откровенно: если на «Молодость» не обратят внимание по-настоящему все — от президента до главы киевской мэрии, — то его надо переносить либо в другой город, либо в другую страну. Кстати, такие предложения мы получаем часто. Например, Чикаго неоднократно в течение многих лет предлагает свою площадку.

— А разве киевские власти не заинтересованы в проведении кинофестиваля, это же имидж и потенциальная прибыль от туризма?

— На словах заинтересованы. Но не на деле. В принципе, я считаю, Виталий Кличко — достойный мэр для украинской столицы. У него прекрасный заместитель по культуре Анна Старостенко, с которой мы неоднократно встречались. Город выделил фестивалю на бумаге (мы до сих пор ни копейки не получили) 200 тысяч гривен. Иностранные посольства, выходит, проведение фестиваля интересует значительно больше, чем наши госструктуры. Посольство США, например, перечислило нам 14,5 тысячи долларов. Это значительно больше, чем 200 тысяч гривен. И у меня вопрос: может, лучше проводить фестиваль в Чикаго, где мы точно найдем поддержку?

В феврале я был на Берлинском фестивале. Мы в дружеских отношениях с его директором Дитером Коссликом. Я узнал, что в Берлине новый мэр. Со старым мы были дружны и часто виделись на показах, потому что он там бывал практически каждый день. Я спросил Косслика, как ему новый мэр? Тот рассказал, что в первый же день после назначения на должность мэр позвонил ему и пригласил на встречу, чтобы узнать о том, какие проблемы есть у кинофестиваля. Потому что для него это — лицо города.

«Молодость» не может сравниться с Берлинским кинофестивалем, как не может сравниться Украина с Германией по уровню жизни. Но для того чтобы фестиваль стал лицом города, должно быть некое элементарное внимание, заинтересованность руководства столицы в том, чтобы фестиваль соответствовал европейскому уровню.

— Почему фестиваль, отметивший свое 45-летие, в этом году покинул традиционную площадку — кинотеатр «Жовтень»?

— Я считаю большим подарком киевлянам от власти восстановление кинотеатра после пожара. Вся пиар-кампания проходила под лозунгом, что ремонт и реконструкция должны закончиться к открытию фестиваля «Молодость». Когда стало ясно, что действительно кинотеатр заработает, мои коллеги пришли к Горделадзе с программой фестиваля. Мы рассчитывали, что в шести залах «Жовтня» с утра до вечера будут идти показы. Ответ, который услышали, оказался несколько неожиданным, поэтому мы отказались от сотрудничества.

---

---

— Что именно вам предложили?

— Один вечерний сеанс в большом зале, два сеанса днем и один утром. То есть кинотеатр не предоставили для проведения фестиваля.

— Но Горделадзе утверждает, что вы сами отказались, и даже опубликовала письмо вашего менеджера.

— После того как получили такое предложение, мы и направили письмо с отказом. У нас есть договор, который выслал кинотеатр, — можем его показать.

— Почему вам предложили настолько невыгодные условия?

— Понятия не имею.

— Может, это связано с нежеланием показывать программу ЛГБТ-тематики?

— Я об этом не говорил ранее, потому что документально невозможно подтвердить, но в телефонном разговоре мне было сказано, мол, это не лично решение Горделадзе, а «сверху указали», что нежелательно показывать эту программу. Кто «сверху» — понятия не имею.

А показы, к слову, прошли с большим успехом и с дискуссиями. Это не та программа, которая призывает людей менять ориентацию. Она дает возможность зрителям смотреть кино и воспитывает толерантное отношение к людям с другой религией, с другим цветом кожи, другой сексуальной ориентации.

Я воспитывался в 1950-е годы, когда в Киеве было мало чернокожих людей. И действительно, дети тыкали пальцами в них, говоря «негр». Я помню, как мама меня учила, что так делать нельзя, что люди, независимо от цвета кожи, являются людьми. То же самое мы делаем сейчас на фестивале. Для нас важно в этой программе показать кино для более широких слоев общества, которые пока настроены враждебно. Мы хотим, чтобы они понимали, что все люди разные и к ним надо относиться по-человечески, с уважением, если они не ведут себя агрессивно.

— Неужели кинофестиваль настолько непривлекателен для открывшегося после ремонта кинотеатра, чтобы отказаться от показов по надуманной причине?

— Я подозреваю, кто-то из дистрибьюторов предложил администрации американский или российский блокбастер, и Горделадзе посчитала, что это более выгодно и принесет больше денег, чем фестивальное кино. Хотя у нас всегда была неплохая касса, в среднем больше, чем кинотеатр зарабатывал в течение года. Не желаешь предоставить кинотеатр полностью? Не надо. Мы не имеем претензий. А потом появились все эти письма, высказывания на Facebook и так далее. Зачем нам эти склоки?

Фестиваль «Молодость» прекрасно прошел на других площадках. Мы работали с кинотеатрами «Киев», «Кронверк» и «Кинопанорама». «Синематека» принимала детское кино и даже пошла на благотворительную акцию — детям билеты продавали по одной гривне. «Лире» мы дали студенческое кино, которое планировали показать в «Жовтне». Понятно, Горделадзе считала, что украинское студенческое кино не будет иметь успеха. На самом деле, в «Лире» были аншлаги. И дальше мы будем расширять работу с другими кинотеатрами. Не отказываемся вообще и от сотрудничества с «Жовтнем». Возможно, фестиваль когда-нибудь еще понадобится Горделадзе.

«КАК ДО СИХ ПОР МЫ НЕ ЗНАЕМ, КТО ВИНОВЕН В РАССТРЕЛЕ ЛЮДЕЙ НА МАЙДАНЕ, ТАК НЕ ЗНАЕМ И ТОГО, КТО И ЗАЧЕМ УСТРОИЛ ПОДЖОГ «ЖОВТНЯ»

— Вы прежде активно поддерживали Горделадзе, а она теперь обвиняет вас в том, что вы прогнулись под Администрацию президента. Что бы вы ей ответили на это?

— Выпады против нас демонстрируют моральный облик самой госпожи Горделадзе. Мне не хочется вступать с ней в переговоры. Базарные прения не совсем в стиле нашего фестиваля. Может, ей лучше кинотеатр открывать на Привозе?

Думаю, она неправильно выбрала себе профессию и чудесно могла бы писать женские романы, или детективы, или порнографические истории. Наверное, в таком востребованном жанре ей было бы неплохо себя реализовать.

Я настолько занят фестивалем, что мне трудно следить за тем, кто и что пишет на Facebook и что происходит в каких-то организациях. Но если бы мы действительно под кого-то прогнулись, наверное, у нас было бы другое финансирование на фестиваль. Что касается сотрудничества с Администрацией президента, то Петр Порошенко всегда желанный гость на фестивале, но, к сожалению, он не смог приехать на открытие. Но мы рады, что с нами был вице-премьер Вячеслав Кириленко. Мы также сотрудничаем с бюро первой леди, которая открывала детский фестиваль.

— Как человек, давно и хорошо знающий Людмилу Горделадзе, вы можете объяснить ее поведение?

— Ситуация непонятная. К сожалению, в жизни часто бывает, когда тебя используют, а ты потом еще и виноватым оказываешься. На фестивале хорошо попиарились, меня таскали на все комиссии в течение зимы, весны и лета. Я потратил очень много личного времени ради восстановления кинотеатра. В итоге я даже приглашения не получил на его открытие.

У Горделадзе было впечатление, что ей лично принесут большие деньги и сложат в сумочку. Мы обращались куда только можно, в том числе и к дипломатам. Они готовы помогать финансово. Была хорошая идея купить почетное кресло за 500 евро. Зная прекрасно нашу страну, они хотели увидеть общую структуру сметы, чтобы понять, куда именно израсходуют их деньги. Однако никакого ответа от дирекции на свой запрос так и не получили.

Мы также помогали Горделадзе продлить аренду, которую она вовремя не оформила. После пожара коллектив ООО «Киноман» находился под давлением прокуратуры, постановившей покинуть кинотеатр «Жовтень». Ничего не могла сделать новая власть и Кличко, потому что, по утверждению прокуратуры, юридически «Киноман» не имел права находиться в кинотеатре «Жовтень». Мы пытались всячески решить эту проблему.

При этом я всегда считал, что коллектив использовали. Есть круг бизнесменов, которые заинтересованы снести здание и построить бизнес-центр. С моей точки зрения, это одна из правовых версий, которая могла бы существовать, но концов не нашли. Выгодно было объявить это хулиганством из-за протеста против ЛГБТ.

Пожар, произошедший в прошлом году, думаю, еще будет расследоваться. Как до сих пор мы не знаем, кто виновен в расстреле людей на Майдане, так не знаем и того, кто и зачем устроил поджог «Жов­тня». Единственную версию озвучила в первый же вечер до проведения следствия директор кинотеатра Людмила Горделадзе, дескать, причиной происшествия стал просмотр программы ЛГБТ-сообщества. Совершенно непонятно, как она узнала об этом раньше милиции? Может, лет через 10 станет известно, что произошло на самом деле и как брошенная шашка, потушенная в зале на первом этаже, привела к возгоранию на чердаке, куда имеет доступ только дирекция кинотеатра.

Дело по факту халатности работников кинотеатра до сих пор не закрыто. Но выступать судьей и выдвигать свои версии я не имею морального права. Хотя ходят слухи, что это было выгодно самой Горделадзе. Мне не хотелось бы в это верить и обвинять ее.

— Почему же тогда расследовалась только одна версия, хотя говорили о том, что кинотеатр могли поджечь специально — уж очень привлекательная земля для застройщиков?

— Понятно, это лакомый кусочек. Застройщики дерутся за Подол. Парадоксально: в центре Киева много площадок, которые стоят нетронутыми много лет. И в то же время на места, где существуют какие-то культурные центры, постоянно хотят наложить лапу.

Хочу сказать, что для меня как для киевлянина неприятно все, что сейчас происходит со строительством в Киеве. И речь не только о Подоле. Например, было очень больно, когда изуродовали Майдан Незалежности, изменив старую провинциальную площадь, особенно когда ее одели в камень и наставили фигур, которые больше годятся для Козельца, чем для столицы.

«ГОРДЕЛАДЗЕ ХОРОШО ИМЕТЬ КОПЕЕЧНУЮ АРЕНДУ, ВЕСТИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В КОМПАНИИ «КИНОМАН» И ЕЩЕ ПОЛУЧАТЬ ДОТАЦИИ ОТ ГОРОДА»

— Инициативная группа Зоряна Кися и Сергея Щелкунова выступала за сохранение кинотеатра, но в то же время препятствовала приданию статуса памятника архитектуры зданию, что вызывало сомнение в их искренности. А как вы оцениваете роль общественных активистов в этой истории с «Жовтнем»?

— Общественность, естественно, была заинтересована в возрождении кинотеатра, поэтому закрывала глаза на все остальное. Вся история — сплошные манипуляции. Сначала Горделадзе использовала одних людей. Когда они перестали быть нужными, взяла других.

Тот же Зорян Кись приходил к нам на фестиваль «Молодость» на дискуссию по теме ЛГБТ. У меня не было с ним разговора, не имею понятия о его позиции. Знаю только, что Горделадзе его отстранила, когда он перестал быть нужен.

В телефонном разговоре, когда я сказал Горделадзе, что на ее условиях мы не будем проводить фестивальную программу в «Жовтне», она пристыдила, мол, интересно, как вы теперь будете отвечать на вопросы общественности? Не знаю, была ли она членом коммунистической партии. Но это понятие «общественности» из советского прошлого — как коллективные письма в поддержку Сталина. Вы видели, сколько у нас кандидатов в депутаты и мэры, и у каждого была поддержка разных слоев общества. Правда, ни один в своей программе не сказал ни слова о культуре в Киеве. Видимо, не та среда, не та общественность.

Коммунальные кинотеатры — отдельная тема. Нигде в мире нет такого явления. Неоднократно я поднимал вопрос, что «Жовтень» и «Киев», которые работали все эти годы, имеют право быть приватизированными коллективом. И после пожара я снова предложил приватизировать «Жовтень». На что Горделадзе сказала: «Нет, ни в коем случае!».

— Почему же?

— Потому что очень хорошо иметь копеечную аренду, вести предпринимательскую деятельность в компании «Киноман» и еще получать дотации от города. Пока мы не прекратим в нашей стране существование «полудевушек», у нас ничего не изменится, в том числе и в нашей экономике. Я уверен, что у нас много таких коммунальных предприятий, которые просят деньги у бюджета, а потом продают свою продукцию в Россию.

— Может, то, что кинотеатр остается коммунальным, защищает его от уничтожения?

— Действительно, было много таких случаев, когда кинотеатр передавали в частные руки с условием, что он не будет перепрофилирован, но его потом снесли. Так, например, было с Кинотеатром имени Довженко. Я могу еще перечислить кинотеатры, уничтоженные в последние годы: «Дружба», «Орбита», «Комсомолец Украины», ставший молодежным театром, «Космос», преобразованный в Театр на Левом берегу, «Заря» стала Домом актера, и другие. Они были весьма популярны у киевлян.

Кстати, непонятна судьба кинотеатра «Зоряный». Его в свое время забрала Партия регионов. Теперь она уже не партия власти, но кинотеатр так и не вернули.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter